ЛУГАНСК. Только оперативная информация и факты

НОВОСТИ ЛНР | ЛУГАНСК | НОВОРОССИЯ | АНТИМАЙДАН
От ополчения ЛНР
Нам наконец-то привезли Смерчи , Ураганы и Акации в город . Грач жив здоров но взлётная полоса нашего Аэродрома очень повреждена !!!!!

Из Риги

Каратель, не лишенный чувства юмора о операции в Иловайске

Об этом на своей странице в соцсети Facebook сообщил доброволец, участник АТО Николай Ляхович.

«Только что при попытке освобождения Иловайска погиб Николай Березовой , это муж Татьяны Черновол. Он был взводным, наш взвод шел за БМП и попал под снайперской обстрел с обеих сторон. Работали российские наемные спецы 132 калибром. Сначала был ранен гранатометчик Андрей Дремин из Тернополя — позывной «светлячок». Николай Березовой бросился на помощь «Светлячку» и тоже получил пулю в ногу. Пока мы прикрывали их «сокол» (Николай Березовой, — прим. ред.) попытался помочь Николаю и тоже получил пулю в живот.

К сожалению мы сопровождали БМП которая постоянно глохла и не имела запаса боекомплекта для отстрела. Пришлось грузить раненых под шальным огнем снайперов и только чудом удалось избежать других жертв.» — пишет Ляхович.

«При этом снайпер еще раз подстрелил «светлячка», чем добил его, всего он получил пять пуль, две из них выдержал шлем. Пока мы вышли из под обстрела с ранеными, и пока приехала медицинская помощь — Николай Березовой умер. Крупным калибром ему разорвало артерию на ноге в районе паха и даже жгут не смог остановить кровь.» — пишет боец.

«Большой неожиданностью оказалось то, что в километре стояли танки которые могли ту засаду сравнять с землей без потерь. Это еще одно доказательство того, как военные генералы планируют операции и бросают в мясорубку добровольцев. В операции принимают участие несколько добровольческих батальонов фактически на гражданской немного бронированной технике, поэтому по состоянию на сейчас есть четыре «300″ и два «200″. » — резюмирует доброволец.

ларсана

Работали российские наемные спецы 132 калибром.

Наталия Тропешко ‏@n_tropeshko 1 ч.
А все таки водой Луганск начинают обеспечивать, потихоньку открываются аптеки, магазины и даже работают 2 развлекательных центра! Свет чинят

kadyrov_95
45 мин. назад
Дорогие друзья! В Луганскую Народную Республику доставлена очередная партия гуманитарной помощи. РОФ имени Героя России Ахмата-Хаджи Кадырова направил всё, что необходимо для операционных отделений, оказания первой медицинской помощи, лечения граждан, получивших тяжелые осколочные и огнестрельные ранения. А также переданы предметы первой необходимости для оказавшегося в зоне военных действий населения. Жителям ЛНР и ДНР нужны срочная помощь и поддержка, не дожидаясь пока Америка и Европа договорятся о каких-то коридорах.

НОВОСТИ ЛНР | ЛУГАНСК | НОВОРОССИЯ | АНТИМАЙДАН
10.08.2014.
Интервью с ополченцами с линии фронта. ЛНР.
Ополченцы. Это слово ещё полгода назад казалось навсегда ушедшим в историю. И вот оно постоянно встречается в новостных лентах. Тысячи, миллионы людей сопереживают бойцам Новороссии или даже связывают с ними свои надежды на будущее более справедливое устройство мира. Кто они, эти люди, решившиеся взять в руки оружие, ради своих убеждений?

На позиции ополченцев под станицей Луганской мы едем на «тачанке». Так назвали потрёпанную «Газель» с растрескавшимся от взрывной волны лобовым стеклом.
- Почему «тачанка»? Это – легендарная машина, - отвечает ополченец Алексей. – Мы с неё три БТРа подрезали.
Подрезали – значит, уничтожили или вывели из строя. Сила ополченцев – в мобильности. Из тех городов и посёлков Луганской народной республики, которые заняла украинская армия, местные жители сообщают о передвижении колонн бронетехники киевских войск. Миномётные расчёты срываются из Луганска, чтобы с наиболее выгодных позиций обстрелять противника. Нанеся удар, «тачанки» уносятся в безопасные места. А снаряды «укров» летят в кусты.
Впрочем, по мнению миномётчика Андрея Черноморского, дело далеко не только в мобильности:
- Когда начиналась война, никто из нас в руках миномётов не держал. Тем более – времён Великой Отечественной войны. А именно такой нам и достался поначалу. Для меткой стрельбы требуется знать специальные таблицы, где учитываются самые разные факторы вплоть до скорости ветра. Ничего этого тогда у нас не было. Нам давали направление и примерное расстояние, где находится враг. Вроде бы, стреляли наугад. Но мы изначально шли в бой за Святую Русь. Многие из ополченцев военной комендатуры станицы Луганской - люди православные. Перед ратными делами читаем молитвы. Перед тем, как выстрелить, крестим каждую мину: «Господи, на всё воля Твоя». Просим, чтобы не пострадали невинные солдатики, которых пригнали сюда нацисты. Чтобы мина нашла именно тех, кто виновен в этой бойне.
Человек неверующий может лишь ухмыльнуться… Да, но вот факты. Мы выстрелили в лес, где, по данным разведки, находился противник. Стреляли, лишь приблизительно представляя, где цель. А позднее узнали, что попали в трейлер – передвижной командный пункт с космической связью. Украинские СМИ потом трубили, что это работали крутые профессионалы из ГРУ.
Другой случай. Стреляли по блокпосту возле деревни Весёлая Тарасовка. Немного не рассчитали, попали в само село. Казалось бы, плохо, местные жители могли пострадать. А там как раз проезжал БТР украинской армии. И прямо в него угодила мина.
Теперь мы воюем уже более профессионально, выучили расчётные таблицы. Говорят, что скоро будут наш расчёт обучать стрельбе из «Града».
Линия фронта на северо-востоке от Луганска – это ряд укреплений ополченцев вдоль Северского Донца. Кое-где с помощью экскаваторов вырыты глубокие траншеи и блиндажи, замаскировано несколько БТР. Через дачные сады и огороды осторожно пробираемся к «точке» - опорному пункту ополчения на самом переднем крае. Отсюда хорошо видно на 2-3 километра вперёд. Дальние холмы затянуты дымом.
- Наши «Грады» обработали сегодня позиции «укров», - рассказывает ополченец Алексей. – Старушка там недалеко живёт, рассказывала нам, как оттуда целыми машинами, из которых торчат руки и ноги, вывозят трупы украинских военных. Своих солдат киевская власть использует как пушечное мясо. Чаще всего генералы даже не удосуживаются отдать приказ вырыть окопы. При этом официальный Киев безбожно занижает потери.
- А мне тех, которые дают себя вести, как баранов на убой, не жаль, - резко отвечает ополченец Ярослав. – У кого голова есть, давно могли бы оружие против Киева повернуть или к нам перейти. У нас в отряде есть ополченец – 20-летний лейтенант украинской армии. В Днепропетровске его мобилизовали, а он при первой возможности ушёл к нам.
Война на всех откладывает свой отпечаток. Поэтому нередко от ополченцев можно слышать жёсткие, подчас жестокие слова.
- Бывает, вернёшься с позиций в Луганск. А там во дворе сидят «синяки», пиво сосут: «Ну что солдат, скоро мы бандеровцев от Луганска погоним»? В в эту минуту хочется шмальнуть из автомата им под ноги, - рассказывает ополченец Доцент, - тоже мне, мужики, ничего кроме бутылки в руках держать не умеют, что ли?!
- Как-то незаметно всё начиналось. Сначала с палками брали СБУ в Луганске, потом автоматы нам раздали. А теперь уже без войны трудно себе жизнь представить. Когда долго нет приказа идти на задание, мы тут томиться начинаем, бывает, друг на друга срываемся, - рассказывает молодой ополченец Ворон. – Теперь после войны у меня два пути: либо в священники пойду, либо в наёмники.
В наш разговор врывается противный, хорошо знакомый по Луганску визг. Начинается миномётный обстрел. Бьют сразу с двух сторон. Мы сидим в глубокой, выше человеческого роста траншее, под защитой бетонной плиты сверху. Здесь есть, может быть, обманчивое ощущение безопасности. Наверно, дело ещё в спокойствии ополченцев.
- Бывает, «Градами» нас обрабатывают «укры», всё трясётся кругом, а мы спим в укрытиях, привыкли, - рассказывает Ярослав, когда обстрел стихает.
На фронте у посёлка Металлист, где, можно сказать, наш луганский «Сталинград», после мощных обстрелов из тяжёлых орудий, как правило, один-два раненых.
Сам Алексей несколько недель назад был ранен под Металлистом и получил в качестве компенсации 8 тысяч гривен от ЛНР. Единственные деньги, которые ему заплатили за вот уже 3 месяца войны.
После обстрела я напрашиваюсь с небольшой группой разведки пройти до реки. Там на лодках не раз уже замечали нескольких человек. Скорей всего, обычные браконьеры, но надо проверить. В какой-то момент я отстаю от группы разведчиков, сворачиваю в какой-то переулок сфотографировать разбомбленную дачу. Вдруг прямо под ногами у меня раздаётся сильный писк, а затем – резкий хлопок. Оказывается, я задел протянутую через дорогу проволоку, соединённую с сигнальной ракетой и таким образом «рассекретил» наш отряд.
- Алексей, здесь – передовая. Без сопровождающих нигде ходить нельзя. Вам ещё повезло, могли на настоящую мину нарваться, - выговаривает мне ополченец.
Разведку решено перенести на завтра.
Ополченцы - люди очень разные и одновременно сплочённые. Простоватый парень по прозвищу Кубань, которому поручили противотанковое ружьё 1942 года выпуска, и вполне себе интеллектуал Норманн, православный ополченец Херсон. У каждого своя история, после которой он сделал судьбоносный для себя выбор, став ополченцем. Херсон, например, работал охранником в храме. Храм принадлежал Украинской православной церкви Московского патриархата. Его настоятелю члены «Правого сектора» не раз угрожали, требуя перейти под начало раскольничьего Киевского «патриархата». В конце концов, «правосеки» храм сожгли.
- У нас всего несколько десятков нацистов держат в страхе весь город. Милиция сдаёт им всех, кто не согласен с нынешней властью в Киеве. Хотя больше половины жителей сочувствуют восставшему Донбассу, открыто выражать поддержку никто не решается, - рассказывает Херсон. Именно поджог храма стал детонатором, взорвавшим его терпение. Он вступил в ополчение и теперь мечтает, что удастся не только отстоять Луганск, но и освободить от нацистов родной город и всю Украину.
Не раз можно было слышать от ополченцев, что они не сложат оружие, пока не возьмут Киев и Львов. Причём это было не показное бахвальство. Эти люди уверены в правоте своего дела и не собираются сдаваться.
- Когда украинские каратели жгут хлеба, когда я слышу рассказы, о том, как они стреляют по окнам, откуда мирные жители вывесили белые простыни, как это было 1 августа в Дебальцево, у меня возникают чёткие исторические ассоциации, - рассказывает Ярослав. – Что я скажу сыну, если допущу, что в мой Луганск придут нацисты и будут указывать нам, как жить?
- Иногда кажется, что всё это не из нашей жизни, - говорит 25 летний парень Сергей. – Кто бы мне год назад сказал, что придётся взяться за оружие… Но другого выхода нет. На нашу землю пришли, убивают людей, наших родных, и ещё учат нас жить.
Так думают многие в Луганске. И чем больше людей гибнет под обстрелами, тем больше число тех, кто готов мстить карателям за погибших родных и встать на защиту своей земли.