Крымские татары и общие крымтатарские проблемы

Мы Караимы очень опасались, не зная, что может случится. Доброжелательные нам Греки и Армяне говорили, будто слышали, что коль скоро они выйдут из Крыма, то и мы будем изгнаны отсюда, и что предстоит великая война. Это известие причинило нам большой страх, мы молились Господу Богу, и он пощадил нас своим милосердием.

Князь Суворов посылал между тем Русское войско и подводы по городам и селам для поспешествования выезду переселенцев. Они распродали всю свою посуду, платье и хлеб за самую низкую цену, и начали выезжать; число обоего пола вообще доходило до 50,000 душ. Они отправлены были различными дорогами, чтобы не стесняли друг друга, потому что шли со своими стадами и [128] всем имуществом. Проход их продолжался от Июня до Ноября месяца 1778 года. Кроме Караимов и Евреев, живущих в Карасу-Базаре, не осталось в целом Крыме Рая (то есть иностранца подданого Татар из Греков). Благословен Господь, что обратил на нас благосклонность Хана и его сановников, которые представили своему Государю, что прежние доносы против Караимов была чистая ложь и клевета, в чем убедившись, Хан сказал, что нет подданных вернейших, как Караимы.

Хан поручил чеканный монетный двор управлению Караимов и оказал нам большее доверие и благосклонное попечение. Вениамин-Ага, ханский сановник, пользовался самым почетным именем в целом Крыму.

Между тем настал в Крыму голод, - так что ока муки продовалось по 300 груш. В 12 день месяца Тевет, то есть Декабря, упал большой снег в целом полуострове и покрыл землю почти на аршин, а в лесных местах высота снега доходила даже до полутора аршина, все воды и пруды замерзли, мельницы остановились и оказался большой недостаток в муке. Россия снабдила Крым мукою. Общество наше оказало большое пособие своим бедным, терпевшим во время этого голода, снег в эту зиму продолжался около 76 дней.

В это время место пребывание Хана было в Кафе.

В шесть месяцев после переселения Греков из Крыма, пришло известие из России и Константинополя о заключении мира между Турциею и Россиею. Присланы были письма к Хану и к его сановникам с этим известием, а к генералу Суворову пришло приказание оставить Крым. Это известие о мире обрадавало всех, потому что скоро стали приходить в Крым карабли из Анатолии, из Румелии с хлебом, мукой и овощами, от чего понизилась цена на все предметы съестных припасов. Весной почти до Троицы не было дождя, от чего потерпели хлебные растения.

Получив письма о заключении мира между упомянутыми державами, Шагин-Гирей-Хан собрал всех, как светских, так и духовных сановников, и советовал им послать к Султану Хамид прошение об утверждении его (Шагин-Гирей-Хана) Крымским Ханом, представляя Султану что он лучший из целой ханской фамилии и оказал им большие милости, спас во время голода от смерти, [129] а на войне от меча, и что он находится в дружеских отношениях с Русскою Императрицею. Сверх того, советовал послать письма в Петербург в таком же роде. Все его представления были приняты. (Здесь в рукописи оставлено порожнее поле около 20 строк, видно для того, чтобы показать следствие этого посольства)

В Июле отправился я в Русскую землю, где случилось мне видеть в самом плачевном состоянии Греков и Армян переселенных из Крыма. Они стали биваком на поле , без крова и пристанища, потому что генерал Суворов не дал им той земли, которую они просили, за что хотели они возвратиться в Крым. Между тем от непогод, перемены климата и нездоровой воды появилась между ними смертность, которая истребила 12,000 душ. Тогда послали они послов к Императрице с прошением, чтобы позволила им возвратиться в Крым или переселила их в Ростов близ Азовского моря. До возвращения их послов генерал основал для них город (Мариуполь:) и принудил их поселиться там, те, которые не хотели поселиться здесь и не строили домов, жили на поле в телегах. Греки послали послов просить переселить их в Самарскую губернию, славящуюся лесами и хорошими пастбищами.

(Здесь опять оставлено у повествователя порожнее место).

После этих событий Шагин-Гирей-Хан собрал всех своих сановников и объявил им, что он отрекается от Ханского престола. Идите говорил им, избирайте себе в Ханы кого вам угодно, потому что я не хочу управлять вами, вы столько раз заплатили мне за добро злом, да рассудит Бог между нами! - смотрите только не делать зла тем, которые были моими верными слугами. Он разослал письма по всем городам, объявляя о своем отречении. Одно только просил у своих подданных, чтобы дали ему кусок земли в собственность, где бы он мог поселиться и жить между ними частным гражданином; - в случае же если бы не хотели, чтобы он жил между ними, то пусть дадут позволение идти свободно куда ему заблагорасудится. Когда это известие разошлось по всем деревням, весь народ собрался к Хану и стал просить и умолять его, чтобы не оставлял их; но он упорно стоял при своем намерении.

Сановники между тем, стояли пред Князем, и говорили тайно своим друзьям, что мы не имеем уже Хана, и что переданы в [130] подданство России; но не открыли им истинного положения дела, состоящего в том что начальники Татарские, будучи в заключении, по приказанию Хана заключили тайный договор с русским правительством, войти в поданство России и присоединить к ней Крым с тем условием, чтобы Россия не допускала к престолу не только Шагин-Гирей-Хана, но никого из рода Чингис-Хана.

В следствие этого договора сановники сии были освобождены Князем из тюрьмы, как мы выше упомянули. После чего Князь собрал по два почетнейших человека из всякой деревни, чтобы посоветоваться с ними и объявить им их будущую судьбу. Он сказал им следующее: послушайте, здесь есть лице старше меня, один из сановников Императрицы - Князь Потемкин, он будет управлять вами, а я его подчиненный. Вы не будете иметь больше Хана, Шагин-Гирей-Хан оставляет вас и выедет из Крыма; а вы заключите со мной договор быть подданными Императрицы Екатерины II, не обращайтесь больше к Турции, оставьте их покровительство и вступите под нашу власть; этим приобретете благосклонность Императрицы и будете жить преспокойно и пользоватся произведениями своей земли, в течении десяти лет будете свободны от всех податей и налогов, и не будете платить ни по учреждению Шагин-Гирей-Хана, ни по обычаям его предшествеников. По этому посоветуйтесь между собою и чрез три дня дайте мне ответ. После прошествия этого срока, они согласны были заключить договор с Русскими, но не иначе, как только на 10 условиях, которые я приведу после.

Князь разослал объявить этот договор по всем городам и деревням, требуя присяги от Татар, что не будут восставать и бунтоваться по прежнему обыкновению. Эти объявления были прибиты на дверях мечетей, чтобы были постоянно пред глазами всякого из них и чтобы всякий знал об этом деле. Князь занял все порты, укрепления Перекопа и взял в свое управление все таможни, заменив Татарских таможенных чиновников Русскими.

В тоже время призвали и нас Караимов приказали присягнуть Императрице Екатерине II. Все наше общество присягнуло на верноподданство, и предложили Князю несколько просьб, о которых я упомяну ниже.

Караимские общества Чуфут-Кальское, Козловское, Кафинское и Мангупское послали депутатов к Князю Потемкину и Крымскому [131] губернатору с требованиями и с предложениями. Они записали у себя все эти просьбы но удовлетворительного ответа дать не могли до получения согласия и указа Императрицы. Таким же образом поступили и с Татарами.

Шагин-Гирей-Хан переехал в Тамань вместе с своим гаремом, своими сановниками и тремя стами своих телохранителей, и остался там ожидать последствий.

(пер. А. С. Фирковича)
Князь Суворов призвал духовных и богатейших из Греков и Армян и укорял их за то, что писали к Царице, чтобы спасла их от Татар, а теперь не хотят оставить Крыма; Он уверял их, что самые худые последствия выйдут для них, если не переселятся из Крыма, потому что скоро прийдет Турецкое войско, которое истребит их, Русское войско не будет в то время защищать их. Избирайте теперь, говорил им, дорогу, которая вам нравится. Положение их было самое затруднительное, они просили у Князя, чтобы поселили их по крайней мере на хорошей земле и чтобы позволено им было носить там Крымское платье, на что Князь согласился, лишь бы выслать их из Крыма; кроме того выдано им было по одному рублю серебром на душу и подводы для их семейств.

Мы Караимы очень опасались, не зная, что может случится. Доброжелательные нам Греки и Армяне говорили, будто слышали, что коль скоро они выйдут из Крыма, то и мы будем изгнаны отсюда, и что предстоит великая война. Это известие причинило нам большой страх, мы молились Господу Богу, и он пощадил нас своим милосердием.

Князь Суворов посылал между тем Русское войско и подводы по городам и селам для поспешествования выезду переселенцев. Они распродали всю свою посуду, платье и хлеб за самую низкую цену, и начали выезжать; число обоего пола вообще доходило до 50,000 душ. Они отправлены были различными дорогами, чтобы не стесняли друг друга, потому что шли со своими стадами и [128] всем имуществом. Проход их продолжался от Июня до Ноября месяца 1778 года. Кроме Караимов и Евреев, живущих в Карасу-Базаре, не осталось в целом Крыме Рая (то есть иностранца подданого Татар из Греков). Благословен Господь, что обратил на нас благосклонность Хана и его сановников, которые представили своему Государю, что прежние доносы против Караимов была чистая ложь и клевета, в чем убедившись, Хан сказал, что нет подданных вернейших, как Караимы.

Хан поручил чеканный монетный двор управлению Караимов и оказал нам большее доверие и благосклонное попечение. Вениамин-Ага, ханский сановник, пользовался самым почетным именем в целом Крыму.

Между тем настал в Крыму голод, - так что ока муки продовалось по 300 груш. В 12 день месяца Тевет, то есть Декабря, упал большой снег в целом полуострове и покрыл землю почти на аршин, а в лесных местах высота снега доходила даже до полутора аршина, все воды и пруды замерзли, мельницы остановились и оказался большой недостаток в муке. Россия снабдила Крым мукою. Общество наше оказало большое пособие своим бедным, терпевшим во время этого голода, снег в эту зиму продолжался около 76 дней.

В это время место пребывание Хана было в Кафе.

В шесть месяцев после переселения Греков из Крыма, пришло известие из России и Константинополя о заключении мира между Турциею и Россиею. Присланы были письма к Хану и к его сановникам с этим известием, а к генералу Суворову пришло приказание оставить Крым. Это известие о мире обрадавало всех, потому что скоро стали приходить в Крым карабли из Анатолии, из Румелии с хлебом, мукой и овощами, от чего понизилась цена на все предметы съестных припасов. Весной почти до Троицы не было дождя, от чего потерпели хлебные растения.

Получив письма о заключении мира между упомянутыми державами, Шагин-Гирей-Хан собрал всех, как светских, так и духовных сановников, и советовал им послать к Султану Хамид прошение об утверждении его (Шагин-Гирей-Хана) Крымским Ханом, представляя Султану что он лучший из целой ханской фамилии и оказал им большие милости, спас во время голода от смерти, [129] а на войне от меча, и что он находится в дружеских отношениях с Русскою Императрицею. Сверх того, советовал послать письма в Петербург в таком же роде. Все его представления были приняты. (Здесь в рукописи оставлено порожнее поле около 20 строк, видно для того, чтобы показать следствие этого посольства)

В Июле отправился я в Русскую землю, где случилось мне видеть в самом плачевном состоянии Греков и Армян переселенных из Крыма. Они стали биваком на поле , без крова и пристанища, потому что генерал Суворов не дал им той земли, которую они просили, за что хотели они возвратиться в Крым. Между тем от непогод, перемены климата и нездоровой воды появилась между ними смертность, которая истребила 12,000 душ. Тогда послали они послов к Императрице с прошением, чтобы позволила им возвратиться в Крым или переселила их в Ростов близ Азовского моря. До возвращения их послов генерал основал для них город (Мариуполь:) и принудил их поселиться там, те, которые не хотели поселиться здесь и не строили домов, жили на поле в телегах. Греки послали послов просить переселить их в Самарскую губернию, славящуюся лесами и хорошими пастбищами.

(Здесь опять оставлено у повествователя порожнее место).

После этих событий Шагин-Гирей-Хан собрал всех своих сановников и объявил им, что он отрекается от Ханского престола. Идите говорил им, избирайте себе в Ханы кого вам угодно, потому что я не хочу управлять вами, вы столько раз заплатили мне за добро злом, да рассудит Бог между нами! - смотрите только не делать зла тем, которые были моими верными слугами. Он разослал письма по всем городам, объявляя о своем отречении. Одно только просил у своих подданных, чтобы дали ему кусок земли в собственность, где бы он мог поселиться и жить между ними частным гражданином; - в случае же если бы не хотели, чтобы он жил между ними, то пусть дадут позволение идти свободно куда ему заблагорасудится. Когда это известие разошлось по всем деревням, весь народ собрался к Хану и стал просить и умолять его, чтобы не оставлял их; но он упорно стоял при своем намерении.

Сановники между тем, стояли пред Князем, и говорили тайно своим друзьям, что мы не имеем уже Хана, и что переданы в [130] подданство России; но не открыли им истинного положения дела, состоящего в том что начальники Татарские, будучи в заключении, по приказанию Хана заключили тайный договор с русским правительством, войти в поданство России и присоединить к ней Крым с тем условием, чтобы Россия не допускала к престолу не только Шагин-Гирей-Хана, но никого из рода Чингис-Хана.

В следствие этого договора сановники сии были освобождены Князем из тюрьмы, как мы выше упомянули. После чего Князь собрал по два почетнейших человека из всякой деревни, чтобы посоветоваться с ними и объявить им их будущую судьбу. Он сказал им следующее: послушайте, здесь есть лице старше меня, один из сановников Императрицы - Князь Потемкин, он будет управлять вами, а я его подчиненный. Вы не будете иметь больше Хана, Шагин-Гирей-Хан оставляет вас и выедет из Крыма; а вы заключите со мной договор быть подданными Императрицы Екатерины II, не обращайтесь больше к Турции, оставьте их покровительство и вступите под нашу власть; этим приобретете благосклонность Императрицы и будете жить преспокойно и пользоватся произведениями своей земли, в течении десяти лет будете свободны от всех податей и налогов, и не будете платить ни по учреждению Шагин-Гирей-Хана, ни по обычаям его предшествеников. По этому посоветуйтесь между собою и чрез три дня дайте мне ответ. После прошествия этого срока, они согласны были заключить договор с Русскими, но не иначе, как только на 10 условиях, которые я приведу после.

Князь разослал объявить этот договор по всем городам и деревням, требуя присяги от Татар, что не будут восставать и бунтоваться по прежнему обыкновению. Эти объявления были прибиты на дверях мечетей, чтобы были постоянно пред глазами всякого из них и чтобы всякий знал об этом деле. Князь занял все порты, укрепления Перекопа и взял в свое управление все таможни, заменив Татарских таможенных чиновников Русскими.

В тоже время призвали и нас Караимов приказали присягнуть Императрице Екатерине II. Все наше общество присягнуло на верноподданство, и предложили Князю несколько просьб, о которых я упомяну ниже.

Караимские общества Чуфут-Кальское, Козловское, Кафинское и Мангупское послали депутатов к Князю Потемкину и Крымскому [131] губернатору с требованиями и с предложениями. Они записали у себя все эти просьбы но удовлетворительного ответа дать не могли до получения согласия и указа Императрицы. Таким же образом поступили и с Татарами.

Шагин-Гирей-Хан переехал в Тамань вместе с своим гаремом, своими сановниками и тремя стами своих телохранителей, и остался там ожидать последствий.

(пер. А. С. Фирковича)