ДНЕПРОПЕТРОВСК

Жабреев ходок
....
Никита видит - не ждут его, и давай горстями во все стороны конфетки швырять. Ребята, конечно, конфетку не часто видали, кинутся подхватывать - свалка тут пойдет. Коли по нечаянности кого сшибут, либо лбами стукнутся - Жабрей ничего, - смешно ему, а коли расстервенятся и до драчишки дело дойдет, - тут зубами скрипнет, бросит решетку и вымолвит:

- От комаров, видно, комарята и родятся!

Потемнеет весь - и домой. Заберется на свою горушку, пристроится на завалинке и заведет голосянку. И тут к нему не подходи: всякого сшибет. Одной старухе свободно. В деревне по случаю жабреевой гулянки шум да гам, песни поют, пляски заведут, а Жабрей сидит на горушечке да тянет одно:

- Комары вы, комары, комарино царство.

Ночью уж старуха уведет его в избу, а проспится - с утра все по порядку. Сперва в кабак, потом обновы старухе покупать, и ребятам конфетки разбрасывать. У старухи, бывало дело, полный угол обнов накопится. Потом, как денег не станет, тому же торгашу за десятую копейку сдавала. За которое плачено полсотни - за то пятерку, за которое десятка сорвана - за то рубль.

Когда у ребят дележка без драки пройдет, в тот день Жабрей до вечера по деревне гуляет. С другими старателями песни поет, пляшет тоже, а домой все- таки один идет, никого ему не надо. Если кто и вовсе подладится к Жабрею, все равно откажет:

- Друг ты мне, а на горушку ко мне не ходи! Не люблю.

Так и шла гулянка, пока все деньги не выйдут. Только на этот раз с первого дня другой поворот вышел.

Вынес Никита решетку с конфетками, стал разбрасывать. А в ребятах случился парнишко один, Дениско Сирота его звали. Годами еще молоденький, а долговязый. Другие парнишки, его-то ровня, дразнили:

- Дениско, переломись-ко, вровень пойдем!

По сиротству этот парнишко давно в песковозах ходил и по росту за большого считался. Ну, все-таки молодой умок - ему любопытно поглядеть на жабрееву гулянку. Дениско и подобрался поближе к лавочному крылечку и тоже будто с ребятами играет. Как все кинулись на подхват конфетки ловить, Дениско стоит и смотрит. Никита увидел, кричит ему:

- Ты, долган, что не ловишь?

И бросает ему целую горсть. Другие ребята налетели, а Дениско отодвинулся маленько, чтоб его с ног не сшибли. Никита тогда и спрашивает:

- У тебя, Дениско, что? Спина болит?

- Нет, - отвечает, - спина не болит, а не к чему мне это. Я, поди-ко, большой.

- А коли большой, - говорит Никита, - ступай в кабак. Выпей за мое здоровье хоть красного!

- Мне, - отвечает, - мамонька перед смертью наказывала: "До полной бороды в рот капли вина не бери, а дальше, как знаешь".

Никита удивился:

- Вон ты какой! На, нето! - и бросает ему сколько-то серебряных рублевиков. Только Дениско их не поднимает да еще говорит:

- Милостинку теперь не собираю. Вырос - свой хлеб ем.

Никита, конечно, разгорячился. Заревел на других ребятишек:

- Отойди в сторонку! Сейчас погляжу, какая у этого гордыбаки сила!

Выхватил из-за пазухи пачку крупных денег и хвать ими перед Дениском. А тот, видно, тоже парнишко с норовом, говорит:

- Сказал - милостинку не собираю, а с собачьего бросу и подавно.

Никита от таких слов себя потерял: стоит - уставился на Дениска. Потом полез рукой за голенище, выволок тряпицу, вывернул самородку, - фунтов, сказывают, на пять, - и хлоп эту самородку под ноги Дениску, а сам кричит:

- Не хвастай через силу! Это ты у меня подымешь!

Ну, Дениско, - то ли он такой упорный пришелся, то ли цены настоящей самородку не понимал, - не поднял.

Поглядел только да сказал:

- Такой бы лапоток самому добыть лестно, а чужого мне не надо.

Повернулся и пошел. Никита опамятовался, подбежал, подобрал деньги и самородку и кричит Дениску:

- Тебе хоть что надо?

- Ничего, - отвечает, - не надо. Поглядеть приходил, как ты перед народом удачей хвастаешь.

Никите обидно, что парнишке его укорил, а смолчал. Маленько погодя кричит вдогонку:

- Дениско, воротись-ко!

А ребята подхватили:

- Дениско, переломись-ко! Дениско, переломись-ко!

Дениско ничего, подошел спокойно. Тогда Никита и говорит ему потихоньку, чтоб другие не слышали:

- Ты, парень, прибеги-ко ко мне утречком, как вовсе трезвый буду. Может, я тебе скажу про мурашину тропку, а дальше сам за себя отвечай. Коли пустят тебя каменны губы, так салку нехитро на горячую, либо на мокрую отворотить. Тогда и лапотков добудешь.

- Ладно, - отвечает,. - дядя Никита. Спасибо скажу, коли дорогу укажешь.

- Это, - говорит Никита, - не за спасибо, а за то, что жадности в тебе не видно. Давно такого присматриваю.

Поговорили так и разошлись а больше им свидеться не довелось.